— Ага, попробую, если проявят враждебность, — киваю.

Делать нечего. Колонна останавливается, а мы с обозначенной тройкой запрыгиваем в свободный джип и едем на огрский тест-драйв. За рулём сидит Шаровой. Старик резво крутит баранку и подслеповато щурится на солнце.

— Слушай, дед, — озабоченно произносит Веер. — Не мог бы ты не держаться так близко к обочине? Там обрыв.

— Какая ещё обочина? — фыркает молниевик. — Я на середине дороги.

Мы с Веер переглядываемся, а Мерзляк спешно покрывается ледяным доспехом.

— Дед, а ты давно зрение проверял? — спрашиваю. — Хотя лучше не отвечай. Не хочу знать. Пусти-ка Веер за руль.

— Да мы уже почти приехали, — не собирается уступать Шаровой. — Вон же огры!

— Это деревья, слепой крот, — вздыхает Веер. — Убирай ногу с педали и слезай.

Полька беспощадно сгоняет молниевика, но, когда сама усаживается, минут пять прихорашивается перед зеркалом.

— Знаете, пускай я и ни хрена не вижу, но я хотя бы ехал! — возмущается Шаровой.

— У меня такая привычка, — отмахивается полька. — Не могу сидеть за рулём некрасивой.

— Надо было на драконах лететь, — вздыхаю я.

— Слушай, Веер, — кричит Мерзляк. — Ты что, надеешься огра подцепить?

— Чем выше опасность, тем лучше должна выглядеть женщина, — нравоучительно произносит полька, поправляя волосы.

— Это как вообще связано? — не понимает ледовик.

— Привлекательность и уверенность в своём внешнем виде повышают женщинам чувство безопасности, — замечаю я, за что удостаиваюсь уважительного взгляда польки.

— Дорогой, а ты, оказывается, очень опытный в общении с противоположным полом.

— Но тебя это всё равно не удержало от ночи с другим, так? — подмигиваю с усмешкой, и наёмница фыркает раздражённо, да ещё обиженно сжимает кулаки.

Наконец Веер заканчивает причесываться и мы трогаемся. Через четверть часа прибываем к стоянке огров. Гиганты в полтора человеческих роста, с руками и ногами как бревна, а пузатые животы напоминают бочки. Две клыкастые головы на плечах добавляют им жутковатого шарма. Ещё и кожа у этих монстров толстая, как у слона.

В первую очередь я пытаюсь взять ближайшего огра под контроль. Не получается. Как только я обхватываю щупами одну голову, вторая испускает ментальные импульсы, которые глушат связь. Пока не знаю, как это возможно, но, похоже, на две головы приходится один разум. Сознание огра — это единый блок, состоящий из двух модулей.

«Будьте начеку, — предупреждаю мысленно свой отряд. — Я не могу ими управлять».

— Кто вы такие, червяки⁈ — громогласно говорит самый здоровый огр, потрясая дубиной. Причём говорит только левая голова, а правая в это время считает ворон на дереве. — Что здесь забыли⁈

— Мы идём ликвидировать старика в балахоне в монашеской крепости, — без обиняков произношу. Нет смысла утаивать очевидное. — Этого урода ещё зовут Странником. А вы его «шестёрки»? Если так, то нам придётся вас тоже убрать, ничего личного, двухголовый.

— Мы не слуги Странника, мы его враги, — качает обеими головами огр. — Я — Бругор Пузатый, сын вождя Зургаша Железнобрюхого! Мне поручено съесть моего брата Торгаша Худого, который служит Страннику!

Союзники, что ли? Ведь как известно, враг моего врага…

— А кем поручено? — недоверчиво спрашиваю.

— Нашим с Торгашом отцом.

Во дела! Прямо папаша года. Поручил сынку не просто убить брата, а умять его за четыре щеки.

— А как вы вообще попали на Эту сторону?

— Много вопросов, червяк, — Бругор оскаливает оба рта, и его подручные угрожающе топают и взмахивают здоровенными дубинами размером со стволы деревьев. Физической силы им, конечно, не занимать. — Пускай ты тоже воюешь со Странником и Торгашем, но нашему с тобой союзу нельзя быть, слабый червь!

Эти слова срабатывают как взведенный спусковой крючок. Моя команда тут же приготавливается к бою, да и огры яростно потрясают дубинами.

«Подождите немного, — я предупреждаю своих. — Не сорвитесь».

Огры, конечно, те ещё грубияны. Но всё же глупо цапаться на пустом месте, если просто нет причин ссориться, да к тому же наши цели совпадают.

— Почему «нельзя быть союзу», Пузатый? — спокойно спрашиваю.

— Потому что ты слабый, — сообщает Бругор, но без презрения, а даже как-то грустно. — Предки завещали, что огры могут быть в ратном союзе только с сильными вождями. Со слабаками никак нельзя. Слабаков завещано съедать.

— Хм, ну допустим, — осмысливаю услышанное. — Только как ты понял, что я слабый?

— Больно ты маленький. Лёгкий, слабый, — даёт вердикт Бругор, а его подручные согласно кивают. — Тебе не выдержать испытание Перевязи.

— Пузатый, ты тупой баран, — ультимативно заявляю. — На глаз нельзя определить силу человека. Давай выкладывай, что за испытание. Если я его пройду, то ты сможешь заключить со мной союз, так?

— Да, а если нет — мы тебя съедим как червяка, — хлопает сын вождя себя по жирному брюху.

— Хавальник треснет, — отмахиваюсь. — Что делать-то?

Тут Веер показывает пальцем на своё сознание, и я подключаюсь к её мыслям.

«Что?» — спрашиваю.

«Ты серьёзно? — удивляется полька. — Будешь участвовать в обряде этих монстров?»

«Сначала послушаю, а потом решу».

Грубая сила нам не помешает. А эти огры здоровые, словно танки. Если у Странника полно двухголовых гигантов, то и мне нужно заиметь хотя бы дюжину.

— Ты схватишься с одним из нас по правилам Перевязи, — объясняет Бругор. — Ваши правые руки привяжут друг к другу. После связывания кто устоит на ногах, тот и победил. Бить нельзя, кусаться тоже. Можно только трясти связанной рукой.

Теперь понятно. Огр весит не меньше трёх тонн, и устоять на ногах после тряски такой махины невозможно. Кажется, что человеку даже не стоит надеяться на победу. Но хитрость всегда кроется в нюансах.

— Можно использовать магию? — уточняю.

— На противнике — нет.

— А на себе?

Огр серьёзно задумывается. Минута тянется за минутой. Видимо, наличие второй головы совсем не способствует быстрому мыслительному процессу.

— Предками не запрещено, — наконец протягивает.

Я киваю, прикидывая наши размеры и тактику действий. Старики и Веер с ожиданием смотрят на меня.

— Сейчас, похоже, наш парень решится на эту авантюру, — тихо замечает Шаровой.

— Вот охота же ему, — вздыхает Мерзляк. — Нет, чтобы просто поубивать этих остолопов.

— Поубивать всегда успеем, — отмахиваюсь я от дедовского ворчания. — Пузатый, неси верёвку! Кого выставишь?

— Сморчок, вставай, — сын вождя кивает на самого маленького огра.

Конечно, даже этот недоогр выше меня на добрые две с половиной головы, но игра в поддавки не входит в мои планы. Когда опрокину Сморчка, другие огры могут оспорить итог Перевязи, мол, вождь должен опрокидывать не главного слабака племени, а самого здорового воина.

— Не годится, — качаю головой. — Сам вставай, Пузатый. Незачем выставлять других. Ты вроде бы самый огромный среди своей братии, а почему-то стесняешься.

— Чего я делаю? — вылупляет глаза Бругор, не поняв последнего слова.

— Трусишь, — усмехаюсь, прекрасно представляя реакцию, которая последует.

И огр не разочаровывает. С диким ором он начинает топать и махать дубиной.

— Трушу⁈ Я — Бругор Пузатый, сын Зургаша Железнобрюхого! Я не знаю трусости! — он, не глядя, отбрасывает за спину дубину. Улетевшее оружие с треском ломает молодую сосну. — Вяжите нас, братья!

Бругор шагает ко мне, вытянув вперед пустую руку. Я тоже поднимаю руку над головой и сразу облачаюсь в каменный доспех. «Включённый» Семён Стоеросов летает рядом.

— Предки не против использования магии на себе, — усмехаюсь я в удивлённые морды Бругора Пузатого. Ну, никто за язык не тянул.

Другой огр, достав верёвку, крепко обвязывает наши руки. Бругору приходится низко наклониться. Лапень у него, конечно, здоровая, толщиной с моё бедро в доспехе.

Я же, не теряя времени, продолжаю обрастать камнем. Валуны формируются поверх панциря на моих ногах и туловище. Тело облепляют несколько тонн гранита в конусной форме — так, чтобы со всех сторон меня поддерживала опора. Пошевелиться сложно, но зато я стою как вкопанный.